А что, если мне все равно?
Мой разум превращается в лабиринт теней и красок. В тумане и сумерках тонут маленькие летучие мышки, свисая с корявых веток и полупрозрачных еле уловимых мерцающих в призрачном свете серебристых ниточек мыслей. Теплые, только что из постели, руки чувствуют каждую капельку тумана. На маленьких сине-зеленых листиках кустов высокой живой изгороди спят дети эльфов, укрываясь своими полупрозрачными крылышками и свежими лепестками бело-зеленых цветов. За кустами и деревьями прячутся еле видимые, легкие тени. В ветках путается спустившееся отдохнуть небо. Под ногами тихо шуршат и перекатываются, посапывая во сне, маленькие камушки. Тропинки, окруженные высокими зарослями, ветвясь и пересекаясь, теряются в тумане. За камнем мирно дышит и ворочается какое-то мохнатое существо. На столике из почти совсем уже почерневшего дерева стоят пустые стаканы из тонкого хрупкого стекла в резных старинных подстаканниках. Сумеречная роса на них перемешалась с давней пылью. По стульям с высокими спинками и по ножкам стола тянется тонкое растение со спящими, закрытыми белыми цветами и маленькими острыми шипами. Корявые деревья и косматые кусты обнимают большие деревянные заросшие мирно поскрипывающие качели. Где-то вдалеке, на большом камне, лежит одна-единственная воскресная конфета в золотистой обертке. Она осталась последняя. Все остальные давно уже съели.

Я тут, кажется, заблудилась, и мне совсем не хочется отсюда уходить. Так что вы можете меня больше не увидеть.